Имени доктора Пастера

 Ровно 129 лет назад по всей России стали открываться пастеровские станции, сохранившие в свое время тысячи жизней.

Смертельная инфекция

За спасение этого мальчика молился чуть ли не весь город; во всяком случае, на службах в Троицком и Петропавловском храмах Самары для трехлетнего Димы Калябина, укушенного бешеной собакой, чуда просили у небес сотни человек. Однако врачи губернской земской больницы Владимир Хардин и Виктор Паршенский предпочли дать ребенку земное исцеление, для чего мальчика в сопровождении отца повезли в Париж, к доктору Пастеру. Через два месяца Дима вернулся домой совершенно здоровым.

Эта невероятная история произошла в Самаре 129 лет назад, весной 1886 года. Хардин и Паршенский совершенно точно знали, что парижским микробиологом Луи Пастером незадолго до несчастья с Димой был разработан научно обоснованный метод лечения бешенства, или гидрофобии, который к тому моменту уже успешно применялся на практике.

Самое главное условие при таком методе – как можно быстрее начать вакцинацию пациента, которого укусило больное животное. Дело в том, что вирус бешенства, попавший в организм человека, проявляет свои болезнетворные качества не сразу, а только через довольно продолжительное время – от 10 до 90 дней (в среднем 30-40 дней) после укуса. В медицине такая задержка в развитии инфекции называется инкубационным периодом заболевания.

Если в течение этого времени в организм зараженного ввести спасительную вакцину, у человека появляются почти стопроцентные шансы на выздоровление. Но если с началом прививок происходит задержка, то болезнь стремительно развивается, и на этом этапе пациент уже оказывается обречен. Даже сейчас, в XXI веке, не существует эффективных способов лечения бешенства в запущенной стадии.

Выдающееся событие в истории медицины

Бешенство (оно же водобоязнь, или гидрофобия, по латыни – rabies) – высокопатогенное инфекционное заболевание, вызываемое специфическим вирусом. Возбудитель передается человеку при укусе его больным животным вместе со слюной. После этого, распространяясь по нервным путям, вирус достигает коры головного мозга, поражение которой способствует тяжелым необратимым нарушениям в организме человека, почти всегда приводящим к смерти. Случаи выздоровления людей после появления основных симптомов бешенства единичны. От него в мире ежегодно умирает до 55 тысяч человек.

Бороться с этим страшным заболеванием пытались лучшие врачи всех времен и народов, начиная с Плутарха и Гиппократа, но с того времени медики знали только один метод лечения: прижигание раны раскаленным железом, что, впрочем, спасало больного лишь в двух-трех случаях из сотни.

Более действенного способа не было вплоть до 80-х годов XIX века, когда Луи Пастер разработал свою профилактическую вакцину.

Первые ее испытания на животных ученый провел в 1883-1885 годах и получил хорошие результаты. Пастер все никак не решался проверить вакцину на людях и уже хотел было поставить опыт на себе, но тут к нему обратились обезумевшие от горя матери двух детей, искусанных бешеными собаками и потому обреченных на гибель. Ребят звали Иосиф Мейстер (девять лет) и Жан-Батист Жюпиль (14 лет). Последнему на территории Института Пастера в Париже ныне поставлен памятник, изображающий мальчика, храбро противостоящего бешеной собаке.

Благодаря вакцинации Пастера оба ребенка были спасены, и это стало поистине выдающимся событием в истории медицины.

Французский целитель

след за первыми пациентами, известие об излечении которых распространилось очень быстро, в Париж начали прибывать другие люди, пострадавшие от укусов животных, и не только из Франции, но также из Англии, Австрии и даже из Америки. А в марте 1886 года ученый начал лечение 20 крестьян из России, из Смоленской губернии, укушенных бешеным волком. В итоге 17 человек из них остались живы.

Именно в эти триумфальные для Пастера дни к нему приехали из Самары врачи Хардин и Паршенский с трехлетним Димой Калябиным. Как уже было сказано, мальчику немедленно назначили курс вакцинации, который продолжался почти месяц. Весь ход лечения подробно освещался в газетах. А когда прошли все возможные сроки инкубационного периода, и никаких признаков бешенства у ребенка не обнаружилось, всем стало ясно, что мальчик спасен.
Тем временем в клинику Пастера приехали еще пятеро крестьян из Самарской губернии, которых искусал бешеный волк. К сожалению, один из больных вскоре умер, но остальные четверо прибыли в Париж вовремя. После прививок Пастера они вернулись домой полностью выздоровевшими.

К маю 1886 года в клинике французского ученого собралось вместе со своими пациентами около десятка врачей из разных городов России. Все медики уже в достаточной степени овладели методом вакцинации, и потому задали Пастеру вполне резонный вопрос: «Если успех при лечении бешенства в первую очередь определяется сроками доставки больного к врачу, то почему бы в таком случае не создать сеть ваших станций в тех регионах, где болезнь имеет наибольшее распространение? Ведь тогда можно было бы начинать вакцинацию пациента уже через считанные дни, а то и часы».

Пастер к тому моменту уже и сам пришел к такому же выводу, но его останавливала мысль об организационных трудностях и отсутствии на местах квалифицированных врачебных кадров. Однако теперь, под влиянием коллег, он дал согласие на строительство станций в тех городах, где местные власти создадут для этого необходимые условия.

В итоге уже в том же году, благодаря усилиям медицинской общественности, по всей России стали появляться региональные пастеровские станции. Наиболее расторопными здесь оказались власти Одессы, где такое учреждение открылось 11 июня 1886 года. В Самаре же это случилось 2 (по новому стилю 14) июля 1886 года. А затем в течение полугода станции возникли в Москве, Варшаве, Санкт-Петербурге и еще более чем в 20 российских городах.

На благо народного здравия

Можно себе представить, каким значительным событием для глубокой российской провинции стало открытие пастеровской станции при Самарской губернской земской больнице. Врачи этого учреждения казались обывателям настоящими волшебниками, ежедневно творившими чудеса и спасавшими тех людей, которые еще совсем недавно были обречены на мучительную смерть.


Ученики французского доктора, возглавившие каждую из пастеровских станций, не только взяли на вооружение методы его лечения, но и привезли с собой из Парижа оригинальные препараты, а также необходимые инструменты и приборы. Это дало медикам возможность успешно бороться со страшным заболеванием в течение многих лет.

Кроме вакцинации от бешенства, врачи здесь также занимались исследованиями других заболеваний, а о результатах сообщали своему учителю. Пастер использовал эти данные в своих научных работах и всегда подчеркивал, что сведения получены от российских коллег.

Так, в своем письме в адрес Самарской пастеровской станции от 5 января 1887 года он писал: «Только сегодня получил ваши данные о 47 людях, которых мы лечили со 2 июля по 1 ноября 1886 года. Данные эти чрезвычайно интересны и демонстративны. Прошу принять мои уверения в истинном почтении».

Вплоть до начала ХХ века Самарская пастеровская станция обслуживала огромную территорию на востоке России. Кроме жителей Поволжья, она также принимала пациентов с Урала, из Средней Азии и даже из Сибири. За 25 лет деятельности учреждения врачи сохранили жизни по крайней мере 1135 заболевшим людям. Нагрузка ослабла только после 1900 года, когда несколько станций открылось в городах Сибири. К тому времени количество таких учреждений в России достигло 28. В первые годы советской власти они обычно работали при губернских или городских больницах на правах их отделов, впоследствии были преобразованы в краевые или областные санитарно-эпидемиологические институты, подчинявшиеся непосредственно крайздраву или облздраву.

Накануне Великой Отечественной войны таких институтов в СССР было около 80. В 60-е годы они в массовом порядке поменяли вывеску и стали называться НИИ гигиены. В обязанность им вменялось вести исследования в области водоснабжения городов, охраны окружающей среды и атмосферного воздуха. Но в лихие 90-е такие учреждения оказались ненужными: в регионах они либо упразднялись, либо входили в состав местных медицинских вузов на правах структурных подразделений. Сейчас в этих зданиях в лучшем случае располагаются учебные аудитории.

Валерий ЕРОФЕЕВ
ТАЙНЫ ХХ ВЕКА